Первые гастроли... CHEESE...
Это было 14 декабря 2011 года. В пригороде Парижа, в небольшом городке Шатенэ-Малабри (Chatenay-Malabry). Маленький зал, но заполненный до предела. Маленькая сцена, но подготовленная со вкусом.
Всего пару часов назад я совсем ничего не знала об этом, кстати, крайне обаятельном молодом человеке. И на концерт его попала совершенно случайно. Новый маэстро электронной музыки стал популярным через Интернет, благодаря своим «урокам», в которых он рассказывает о том, как пишет свою музыку. Со скоростью света он взлетел на вершины всех хит-парадов, став лучшим в своей номинации на Музыкальных победах 2011, со своим первым альбомом. На сцене он – это просто бомба. А спектакль его смахивает на американское шоу.
Меня предупреждают, что на репетициях звук был чумовой, так что на концерте нечего выпендриваться и лучше вставить в уши затычки, чтобы уберечь барабанные перепонки. Хотя, с другой стороны, поговаривают, что музыку его лучше слушать на полную … Не, не буду брать затычки. Пусть лопаются. Но лопаются от счастья. В танц. партере в основном одна молодёжь, очень молодая такая молодёжь, настолько молодая, что мамочки то и дело спускаются с трибун, чтобы проверить всё ли в порядке у своих чад.
На сцене, чем-то смахивающей на спортивный зал, два огромных проектора и два таких же огромных синтезатора. Густой дым постепенно заполняет зал. Сквозь него с трудом, но всё-таки можно разглядеть улыбающуюся мордашку на крышке компьютера. Живописный намёк на традиционный призыв фотографов улыбнуться, сказав « cheese », который вдохновил Стромая на название своего первого альбома.
В жизни он такой же мягкий, как взбитые сливки. В театр пришёл рано, с рюкзаком, полным круассанов, просто чтобы доставить удовольствие команде. Любит он это. Выступать на разогреве в этот раз он предложил Йоши Масуда, одному из своих сообщников-музыкантов. Да, у этого мальчика элегантны и тело и душа, можете мне поверить !
Йоши сыграет 4 песни, под электрогитару. Всё просто и спокойно, и сильно контрастирует с изысканностью следующего затем спектакля Стромая. Вот-вот, совсем скоро мы его увидим. У Йоши на голове – шляпа. Он играет в молодого красавца романтика (как он сам себя представляет), посвящая песню некой Гвендолин, возможно, любви всей его жизни. Шутит с публикой, разогревает энергию.
И вот. Момент настал. Стромай выбегает на сцену. Но, не успев появиться, исчезает практически в тот же миг. Ненадолго. На пару секунд. И возвращается уже не один: в руках у него застыл, словно восковая фигура, Йоши. Он ставит его перед синтезатором, как куклу (кто бы знал тогда, что через пару лет они поменяются ролями и теперь уже Йоши будет выносить застывшего Стромая на Papaoutai).
Не успели мы оглянуться, как Стромай снова исчезает. Но опять ненадолго. Уже через пару секунд он снова тут, на этот раз в руках у него Симон Лё Сен (второй музыкант Стромая). Точно также, как Йоши, он ставит его на ноги перед вторым синтезатором.
Bienvenue chez moi (Добро пожаловать ко мне) – песня как нельзя лучше подходящая для начала концерта. Он смотрит зрителям прямо в глаза, перемещаясь по сцене, на которой установлены черно-белые декорации, воспроизводящие стены квартиры. Мы у него дома. Мы в гостях.
Он продолжает одеваться так же, как одевался, когда жил в интернате: повязывает галстук-бабочку, чтобы «пойти на работу», как он говорит, надевает брюки и свитер с воротом в форме буквы V розового цвета. Ничего общего с традиционным образом хип-хоп артиста (широкие штаны, бейсболка)… Но, как это обычно происходит, когда мы выходим за рамки общепринятого, мы сами становимся своеобразной иконой, сами создаем правила, новые правила, закладываем моду.
Желтый свет заливает сцену. Стромай отдаёт дань каникулам, воспевая их с мягким вкраплением пессимистических ноток. Я переживаю, когда что-нибудь портит «мой» Summertime. Певец с иронией рассказывает об этих дорогостоящих каникулах в странах, где местные жители умирают от голода, а приезжие туристы думают только о том, как бы понежиться на солнышке, забывая о том, что это может привести к раку кожи.
Он не боится говорить о чувствах. В Te quiero есть и любовь, и смерть, и счастье, и трагедия. Стромай превращается в настоящего тореодора. То он демонстративно перерезает себе горло, то бросается вниз с крыши небоскреба, то хватает Её за волосы… говоря при этом, что любит до смерти, но только ради жизни, мы скажем друг другу да, ради жизни, ради смерти…и пускай будут потом и оскорбления, и пощечины, и пускай всё это закончится в суде. Но всё равно, люблю я до смерти.
Я не вижу ваших поднятых пальцев, что происходит, спрашивает молодой человек. Весь танц.партер в ту же секунду поднимает средний и указательный пальцы вверх. Знак, символизирующий мир, peace... хотя… может быть это буква V, как Violence ? т.е. жестокость. Вопрос, который, по сути, хорошо резюмирует всю парадоксальность представления Стромая: казалось бы, его высокий, нежно воркующий голос должен рассказывать нам романтические истории…убаюкивать, уводить в мягкий, сказочный мир красивых историй…ан нет. Истории у него другого характера. Очень сильно другого. Так, что да – его даже обвиняют в пессимизме, да такими словами обзывают, говорит он, что аж застрелиться хочется иногда. Так что, Peace or violence ?
Dodo – горькая детская песенка про жестокость в семье, про педофилию. И если вы не понимаете слов, просто посмотрите на спектакль теней, разыгрываемой на заднике сцены. Там всё очень доступно показано.
Да, за завлекающей на танцпол музыкой скрываются глубокие слова. Он в постоянном движении, он творит, изобретает, отдаёт, щедро делится с публикой своим колким потоком чувств.
На очереди Silence. Оглушающий грохот. Вибрация басов доходит до самого нутра. Белый свет заливает танц.партер, ослепляя зрителей, которые словно, обожженные атомным взрывом, начинают невольно щуриться.
Когда мы открываем глаза, мы понимаем, что он исчез. Убежал. Пустота. Но всего пару секунд, и он снова здесь. На этот раз в костюме, с поднятым воротником, как у Ганди…House’llelujah заливается хором восторженный зал.
Он поднимает руки вверх. И мы вслед за ним. Религия – неет! Это не его опиум. Кому-то нужен воздух, чтобы жить. Стромаю же нужна она, музыка. Он пьянеет, улетает от неё. Вся токсикоманская лексика тут как тут: ma clope, mon chit, ma dose, ma weed, ma coke, mon speed, mon crak, ... dose, micro, over-prose jusqu'à ce qu'ils soient mes rêves ... и наше сердце отбивает ритм…Rail de musique !
Он вырос на хип-хопе и электронной музыке. Он - фанат ударных и барабанов. Он – всё и сразу: и композитор, и автор слов, и продюсер, сфабрикованный в домашних условиях, на скромные средства. Интернет подарил ему бесплатный плацдарм для действий, для экспериментов. И он нырнул туда с головой, в роли учителя музыки. И это сработало на все 100! Урок номер 8 – самый известный из всех остальных. Певец удивляется – да ладно! Мол, неужели Вы знаете эту песню? Где-то слышали, да? Но мы-то не вчера родились. Это наиизвестнейший хит Alors on danse, который взмыл на вершины мировых чартов за считанные недели, в начале 2010.
У него много источников вдохновения: это и чикагский хаус 80-х годов, и техно, и андеграудный хаус, который слушали в Бельгии в 90-х и который получил название new beat. Но у Стромая получается намного более танцевальный вариант на выходе.
Quand y en a plus, y en a encore. Атмосфера близка к психоделике. Публика в отрыве, все руки взмыли вверх. По накалу энергию такое ощущение, что сейчас космический корабль будет приземляться.
Папа у него из Руанды. Мама – бельгийка. Он откровенно говорит, что страну своего отца практически не знает. Что намного больше его задело, заставило страдать то, что отца не было рядом, чем сам геноцид в Руанде. Он обращается к нам на фламандском, желая, очевидно, восстановить некоторую справедливость. У нас в стране нет никаких проблем с сожительством разных культур. Публика мычит в ответ как-то невнятно, неуверенно выражая своё несогласие. Певец же настаивает, отмечая, что после 454 дней юридического вакуума, правительство наконец-то было избрано. И его аргумент бесподобен: сюрреализм-то ведь у нас здесь родился!
Следующая по списку – Putain, putain,песня Арно. Но никаких оскорблений. Из уст Стромая всё звучит крайне достойно.
Почти все треки альбома Cheese уже сыграны. Приходит время песни образца 2009 года, Quand je dis go ! Все должны встать на ноги и танцевать. Да-да! Ведь сидя танцевать как-то сложновато. А не танцевать под эту песню, говорит Стромай, просто нельзя. Можно изображать кого угодно – обезьян, свиней, ослов, но только тогда, когда он говорит…go !
Любезно он интересуется, хорошо ли мы пропотели, достаточно ли плохо мы пахнем? Начинается Je cours ! Dim dam dam. И наконец Cheese, основополагающая песня альбома. На часах уже 22.30. Скоро конец. Он уходит со сцены. Неужели финал прямо сейчас вот так? Нет. Он возвращается. В красном пиджаке. Вздох облегчения. Ещё! Ещё! Ещё!
Эксклюзивный подарок – Pipi au lit ! Песня, не вошедшая ни в один альбом. На своём концерте в парижском зале Олимпия Стромай посвятил её своему двоюродному брату Жофруа.
После такого потока энергии и эмоций, такого выплеска адреналина нужно какое-то достойное завершение. Спокойное и достойное. А почему бы не пригласить для этого на сцену симфонический оркестр? Отличный вариант для достойного окончания. Он стоит, не двигаясь, на одном месте. Всю песню перед микрофоном. Блистательная сдержанность. Alors on danse.
Начинающий артист покорил зал. Своей внимательностью, отдачей на все 100, своей искренней игрой. В фойе я слышала не раз, как то там, то тут проскакивало – «это был лучший концерт, который я когда-либо видел».
© Yulia Cheremisova по мотивам впечатлений блоггерши Мари-Лор
Фильм о первом гастрольном туре Стромая, благодаря которому мы называемся
Чип Тимом, переведен на русский язык (субтитры)!